«13-го числа (января) по неотступной просьбе всего здешняго общества, весьма страждущего в пропитании, а при том, имея известия чрез вышедших из злодейской толпы, что реченной злодей с некоторою частию отлучился к Яицкому городку и бутто б при той толпе артиллерийских припасов немного, принужден со общего совета, собрав до 1700 пехоты и до 400 яицких и оренбургских верных казаков, зделать генеральную выласку с таким по данном от меня позиции предписанием, дабы сей корпус, разделя в три колонны, выступи из городу по полуночи в 5-м часу, занять авантажные места, и, не допущая злодеев из гнезда их выбраться, всеми силами стараться поражать, как Государственная коллегия из приложенной с диспозиции моей копии усмотреть соизволят. Которыми колоннами сия злодейская толпа действительно на месте и атакована была и хотя действием нашей артиллерии сначала злодеям причинен знатной урон, но как первая колонна назначенного от меня места занять по разсветанию дня не успела, то чрез сие злодеи имели способ выбраться многочисленною конницею и более нежели с 60 орудиями, окружа со всех сторон все наши колонны, такой учинили наисильнейший огонь и наездами своими нападение, что с нашей стороны, увидя не малый урон и пришед в растройку, принуждены были, уступя те занятые авантажные места, ретироваться к городу, оставя на месте убитых с амунициею до 300 человек, а за убитием лошадей несколько артиллерии… И так я, за умалением при сей и при прежних неоднократных выласках людей, без особливой помощи, которой через четыре месяца ни с которой стороны дождаться не могу, выласки против него, злодея, делать уже не в состоянии.
Причем, паче всего опасно страдание здешнего немалолюдного общества, коего тысяч до 16 душ находится в пропитании, ибо имевшейся в магазейнах провиант весь в расход вышел…
Я Государственной коллегии покорно прошу … главнокомандующих со определенными на помощь войсками господ генералов о самоскорейшем сюда поспешении понудить».